Неточные совпадения
Во-первых, она сообразила, что городу
без начальства ни на минуту
оставаться невозможно; во-вторых, нося фамилию Палеологовых, она видела в этом некоторое тайное указание; в-третьих, не мало предвещало ей хорошего и то обстоятельство, что покойный
муж ее, бывший винный пристав, однажды, за оскудением, исправлял где-то должность градоначальника.
Красавина. Да таки порядочно. Да ты об этом деле не печалься;
без мужа не
останешься.
Она же, овдовев,
осталась, по милости игрока
мужа,
без всяких средств и на одного только отца и рассчитывала: она вполне надеялась получить от него новое приданое, столь же богатое, как и первое!
Переписка продолжалась еще три — четыре месяца, — деятельно со стороны Кирсановых, небрежно и скудно со стороны их корреспондента. Потом он и вовсе перестал отвечать на их письма; по всему видно было, что он только хотел передать Вере Павловне и ее
мужу те мысли Лопухова, из которых составилось такое длинное первое письмо его, а исполнив эту обязанность, почел дальнейшую переписку излишнею.
Оставшись раза два — три
без ответа, Кирсановы поняли это и перестали писать.
Мы застали Р. в обмороке или в каком-то нервном летаргическом сне. Это не было притворством; смерть
мужа напомнила ей ее беспомощное положение; она
оставалась одна с детьми в чужом городе,
без денег,
без близких людей. Сверх того, у ней бывали и прежде при сильных потрясениях эти нервные ошеломления, продолжавшиеся по нескольку часов. Бледная, как смерть, с холодным лицом и с закрытыми глазами, лежала она в этих случаях, изредка захлебываясь воздухом и
без дыхания в промежутках.
Отец называл эту систему системой прекращения рода человеческого и на первых порах противился ей; но матушка, однажды приняв решение, проводила его до конца, и возражения старика
мужа на этот раз, как и всегда,
остались без последствий.
— Я выпустила его, — сказала она, испугавшись и дико осматривая стены. — Что я стану теперь отвечать
мужу? Я пропала. Мне живой теперь
остается зарыться в могилу! — и, зарыдав, почти упала она на пень, на котором сидел колодник. — Но я спасла душу, — сказала она тихо. — Я сделала богоугодное дело. Но
муж мой… Я в первый раз обманула его. О, как страшно, как трудно будет мне перед ним говорить неправду. Кто-то идет! Это он!
муж! — вскрикнула она отчаянно и
без чувств упала на землю.
— Видишь ли, в чем дело… да… Она после
мужа осталась без гроша. Имущество все описано. Чем она жить будет? Самому мне говорить об этом как-то неудобно. Гордая она, а тут еще… Одним словом, женская глупость. Моя Серафима вздумала ревновать. Понимаешь?
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения, будет молить себе конца, и не будет ему казни, но жизнь
останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувства, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет
мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив
без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее жертвы, если по великодушию она захочет
остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей: хочу милости, а не жертв…
Между тем его сын, родившийся уже в законном браке, но возросший под другою фамилией и совершенно усыновленный благородным характером
мужа его матери, тем не менее в свое время умершим,
остался совершенно при одних своих средствах и с болезненною, страдающею,
без ног, матерью в одной из отдаленных губерний; сам же в столице добывал деньги ежедневным благородным трудом от купеческих уроков и тем содержал себя сначала в гимназии, а потом слушателем полезных ему лекций, имея в виду дальнейшую цель.
Мать, в свою очередь, пересказывала моему отцу речи Александры Ивановны, состоявшие в том, что Прасковью Ивановну за богатство все уважают, что даже всякий новый губернатор приезжает с ней знакомиться; что сама Прасковья Ивановна никого не уважает и не любит; что она своими гостями или забавляется, или ругает их в глаза; что она для своего покоя и удовольствия не входит ни в какие хозяйственные дела, ни в свои, ни в крестьянские, а все предоставила своему поверенному Михайлушке, который от крестьян пользуется и наживает большие деньги, а дворню и лакейство до того избаловал, что вот как они и с нами, будущими наследниками, поступили; что Прасковья Ивановна большая странница, терпеть не может попов и монахов, и нищим никому копеечки не подаст; молится богу по капризу, когда ей захочется, — а не захочется, то и середи обедни из церкви уйдет; что священника и причет содержит она очень богато, а никого из них к себе в дом не пускает, кроме попа с крестом, и то в самые большие праздники; что первое ее удовольствие летом — сад, за которым она ходит, как садовник, а зимою любит она петь песни, слушать, как их поют, читать книжки или играть в карты; что Прасковья Ивановна ее, сироту, не любит, никогда не ласкает и денег не дает ни копейки, хотя позволяет выписывать из города или покупать у разносчиков все, что Александре Ивановне вздумается; что сколько ни просили ее посторонние почтенные люди, чтоб она своей внучке-сиротке что-нибудь при жизни назначила, для того чтоб она могла жениха найти, Прасковья Ивановна и слышать не хотела и отвечала, что Багровы родную племянницу не бросят
без куска хлеба и что лучше век
оставаться в девках, чем навязать себе на шею
мужа, который из денег женился бы на ней, на рябой кукушке, да после и вымещал бы ей за то.
Мансуров не мог
оставаться без какого-нибудь охотничьего занятия; в этот же день вечером он ходил с отцом и с
мужем Параши, Федором, ловить сетью на дудки перепелов.
Наболевшее слово вырвалось, и высказала его, по обыкновению, жена. Высказала резко,
без подготовлений, забыв, что вчера говорила совсем другое. Во всяком случае,
мужу остается только решить: да или нет.
Оставшись без всяких средств к существованию, Дарья Семеновна понадеялась было, что ей удастся продать латинскую грамматику, которую издал ее
муж и бесчисленные экземпляры которой, в ожидании судебного решения, украшали ее квартиру, но, увы! судьба и тут не оказалась к ней благосклонною.
А. А. Бренко
осталась без копейки. Имущество
мужа было описано за долги. Левенсон снова весь ушел в свою адвокатскую и литературную работу в «Русских ведомостях», продолжая выплачивать наседавшим кредиторам долги по театру.
Таким образом, опять
оставалась одна только Домна Осиповна, подающая некоторую надежду, к которой граф нарочно и приехал поутру, чтоб застать ее
без мужа.
По отправлении этого письма Домной Осиповной овладел новый страх: ну, как
муж приедет в то время, как у нее сидит Бегушев, и по своей болтливости прямо воскликнет: «Благодарю тебя, душенька, что ты позволила приехать к тебе!» А она желала, чтобы это навсегда
осталось тайною для Бегушева и чтобы он полагал, что
муж возвратился к ней нахрапом,
без всякого согласия с ее стороны.
Опять
остались одни островки, и тех мало, на которых
муж с женою могли сходиться
без взрыва.
Она была в тех летах, когда еще волочиться за нею было не совестно, а влюбиться в нее стало трудно; в тех летах, когда какой-нибудь ветреный или беспечный франт не почитает уже за грех уверять шутя в глубокой страсти, чтобы после, так для смеху, скомпрометировать девушку в глазах подруг ее, думая этим придать себе более весу… уверить всех, что она от него
без памяти, и стараться показать, что он ее жалеет, что он не знает, как от нее отделаться… говорит ей нежности шепотом, а вслух колкости… бедная, предчувствуя, что это ее последний обожатель,
без любви, из одного самолюбия старается удержать шалуна как можно долее у ног своих… напрасно: она более и более запутывается, — и наконец… увы… за этим периодом
остаются только мечты о
муже, каком-нибудь
муже… одни мечты.
Она вышла и взглянула на часы: было
без пяти минут шесть. И она удивилась, что время идет так медленно, и ужаснулась, что до полуночи, когда разъедутся гости,
осталось еще шесть часов. Куда убить эти шесть часов? Какие фразы говорить? Как держать себя с
мужем?
Тут как раз подошло, что сестрин
муж в Москве промотал наше маленькое состояние и мою в нем часть, крошечную часть, но я
остался без гроша на улице.
Я хочу верить, что мой отец был
муж моей матери, что они были бедны, что мой отец умер, что благородный человек, которого напрасно называют моим отцом, был друг их и когда моя мать, — беременная мною, потеряла
мужа и
осталась без куска хлеба, он стал заботиться о вдове, — а когда стал умирать сам, просил своих родных не отказать в приюте бедной беременной вдове его друга.
«Получив письмо
мужа, она знала уже в глубине души, что все
останется по-старому, что она не в силах будет пренебречь своим положением, бросить сына и соединиться с любовником. Но свидание это все-таки было для нее чрезвычайно важно. Она надеялась, что это свидание изменит их положение и спасет ее. Если он при этом известии решительно, страстно,
без минуты колебания скажет ей: брось все и беги со мной, она бросит сына и уйдет с ним».
Твоему
мужу и
без того недолго
остается жить…
Я могла выдать только одно, что они дуры, но это и
без того всем известно; а она, благодаря тебе, выдала мою тайну — прислала
мужу мои собственноручные письма к тебе, против которых мне, разумеется, говорить было нечего, а
осталось или гордо удалиться, или… смириться и взяться за неветшающее женское орудие — за слезы и моления.
Спокойно, самоуверенно мысли о превосходстве мужчины проникали в его голову, Где же женщине против мужчины!.. Ехала бы она одна? И деньги потеряла бы. Наверно!..
Без платья,
без копейки,
без паспорта… Должна была бы вернуться к
мужу, если б
осталась в живых.
«Что ж, — подумал он тотчас же, — дело женское! Столько передряг пережила, бедная!.. От
мужа ушла, чуть не погибла на пароходе, могла
остаться без гроша… Все добро затонуло. Вот старые-то дрожди и забродили… Все-таки в благочестивом доме воспитана»…
Вид обезображенного трупа
мужа привел и
без того слабую и болезненную Надежду Ивановну в состояние полупомешательства; с ней сделалась нервная горячка, от которой она хотя и оправилась физически, но психическая болезнь
осталась и ровно через год после похорон Василия Никандровича опустили в могилу и Надежду Ивановну, умершую в иркутской больнице в отделении умалишенных.
Ты сделал дурно, женщина
без тебя
осталась бы добродетельною супругой и уважаемой матерью. Если
муж выгоняет свою жену по заслугам, то на тебе, разрушителе своего собственного семейства, лежит обязанность принять эту женщину и обеспечить ее существование.
— То-то и оно-то, может, за эти годы какие от него обиды и побои видала, а муку его мученическую глядеть не в мочь; и как
без него одна
останусь и ума не приложу. Все-таки он, как ни на есть, а
муж — заступник.
Варвара Ивановна между тем по совету отца, князя Ивана Андреевича Прозоровского, а главным образом и самого Кржижановского, которому, видимо, далеко не улыбалась обуза в виде разведенной жены, готовящаяся связать его по рукам и ногам, возвратилась к
мужу и упросила его помириться. В январе 1780 года Суворов подал в этом смысле заявление, и дело
осталось без дальнейшего движения.
Тении стало нечем питать заключенного
мужа и Вирину, и Витта, и Пуплию бабу. Так для нее настал день, когда все они с утра и до ночи
остались вовсе
без пищи.
Наташа,
оставшись с
мужем одна, тоже разговаривала так, как только разговаривают жена с
мужем, т. е. с необыкновенною ясностью и быстротой понимая и сообщая мысли друг друга, путем противным всем правилам логики,
без посредства суждений, умозаключений и выводов, а совершенно особенным способом.